Альберт Эллис (1913-2007) родился в Питтсбурге, штате Пенсильвания, и рос в Нью-Йорке. У него были брат и сестра, которые были соответственно моложе его на 19 месяцев и на 4 года. Его отец большую часть времени физически отсутствовал. Его мать-еврейка была склонна смотреть на все сквозь пальцы и “была гораздо больше погружена в собственные удовольствия и самовозвеличивающую деятельность, чем в понимание и заботу о своих детях” (Ellis, 1991a, p. 3). В возрасте 12 лет он обнаружил, что его родители развелись. Другой травмой детства было то, что в возрасте четырех с половиной лет Эллис чуть не умер от тонзилита и нефрита, и в течение следующих нескольких лет его часто клали в больницу. В детстве и юности Эллис был необычайно застенчив и сосредоточен на себе и очень боялся говорить публично. Однако он хорошо успевал в школе и развил навыки по решению проблем, чтобы извлечь максимум из своего трудного детства. Например, когда ему было 19 лет, чтобы преодолеть свою застенчивость в общении с женщинами, он вынудил себя говорить с сотней девушек подряд в Ботанических садах Бронкса (Dryden, 1989).

Задачи РЭПТ

Исследование Бине

Американский психиатр и философ Леонард Орр заметил, что в голове каждого человека живут как бы два существа: Думающий и Доказывающий. Надо сказать, что у них удивительные взаимоотношения: о чем бы Думающий ни подумал, Доказывающий это непременно докажет. Другими словами:

Вы говорите тихо, вас часто переспрашивают. Ваш голос быстро утомляется после презентаций, переговоров и в конце дня вы ощущаете тяжесть в горле, голос становится сиплым. У вас слишком высокий голос, вас могут принять за ребенка. Вы говорите однообразно, монотонно - так, что ваши слушатели скучают. Вы говорите неразборчиво, съедая начало или окончание слова и, поэтому непонятно, что вы хотели сказать. Вы говорите так быстро, что сложно угнаться за ходом ваших мыслей. Во время стрессовых ситуаций ваш голос становится неуправляемым, дрожит, сипит, срывается, тональность может подняться. Вам не хватает дыхания, челюсти, губы задеревенели; язык онемел, во рту пересохло.

Ребенку тринадцатый месяц. Вот уже месяц он мужественно ходит в ясли, как на работу. Первые дни было все, как нельзя лучше. Ребенок искренне считает, что это очередное развлечение, которое ты ему придумываешь. Как игровая площадка. Как бассейн. Как музыкальная группа. Что он будет здесь играть вместе с другими детишками, симпатичными тетями и, конечно же, с тобой.

Воспитательница в яслях жалуется, что ребенок кусается. Вот одного вчера так за руку укусил, что лед пришлось прикладывать. Причем выбрал, конечно, самого тихого и безобидного мальчика для своего покусАтельства... Еще бы! Он же не дурак тех, что постарше кусать, те бойкие шибко. Одного укусишь, так следующих уже нечем будет.

Now I already know how to take hurtful phrases calmly. My friends envy me this, and I'm ready to tell you how I learned it. Yes, it was not easy, but there is a fact: I learned it, and there is a method for this. I can tell you about it. I'm telling you!
So...

Возвращаюсь домой из трехнедельной командировки. Открываю дверь. Вхожу в квартиру, и, первое что вижу, это играющий на полу коридора мой пятнадцатимесячный ребенок. С порога ловлю его взгляд, косой, ни к чему не обязывающий, словно говорящий «А это еще кто тут пожаловал?!»

Проведя накануне вечером около двух часов, собирая одной рукой малышовы игрушки, а другой держа самого малыша, которому срочно приспичило получить немного ласки, я подумал, что самое время начинать прививать ребенку немножко интереса к порядку. В гостиной опять негде было ногу поставить, а ведь вчера вечером пол был чист...

Даже не пытаясь увернуться от града камней, которые летят в сторону автора, оный предваряя краткую инструкцию сию, хочет лишь поставить прекрасную половину человечества в известность, что не собирается примитивизировать или карикатуризировать Женщину, как это обычно свойственно подобным трудам.

Полодинадцатого. Возвращаемся из гостей. С учетом вчерашнего перехода на зимнее время годовалый ребенок должен уже быть в постели три с половиной часа. Ребенок стоит у меня на коленях и с интересом рассматривает окружающий мир через лобовое стекло автомобиля, радостно комментируя увиденное. Все попытки усадить его в детское сидение оставлены: мы с ним, как всегда, пришли к компромису, который заключается в том, что я неукоснительно соблюдаю все его требования, например, даже и не заикаюсь о детском сидении, а он, за это, кричит, но не очень громко, так, только чтобы голос потренировать...