Кинетическое безумие: Фестиваль

Что это там высотой в три с лишним метра изрыгает пламя и бренчит десятками велосипедных шестеренок, что за агрегат, способный передвигаться по земле, песчаным дюнам и даже по воде? Это механический экипаж, имеющий шанс победить в калифорнийских гонках Kinetic Grand Championship.

Впереди поперек дороги нарисовалась корзинка для пикников шириной метра четыре. Из нее высовывалась соответствующего размера бутылка каберне, по плетеным бокам которой ползали муравьи, тоже не уступающие по величине средним воспитанникам детсада. Поскольку эта корзина устроилась прямо на проезжей части, ее с обеих сторон огибал движущийся по дороге табун рукотворных жирафов — с пятнистыми шкурами и головами из папье-маше. Потом откуда-то сзади послышался металлический лязг. Я обернулся и увидел перед собой серебристое морское чудище, поставленное на колеса. Торчащие вперед рачьи клешни хищно лязгали, а высоко вверху из разинутой драконьей пасти вырывались в небо длинные языки пламени.

Вот так выглядит фестиваль Kinetic Grand Championship, трехдневная тусовка, проводимая на северном побережье Калифорнии. Это и выставка изобретений, и художественное представление, и вполне серьезные гонки. Что-то вроде гибрида, в котором гонки Daytona 500 скрестили с фестивалем Burning Man. И корзинка со снедью, и морское чудище, и десятка четыре других монстров без помощи всяких моторов, исключительно на человеческой мускульной тяге, должны проделать путь длиной 67 км между городами Арката, Эврика и Ферндэйл. Хотя эти экипажи весьма напоминают фантастические видения человека, находящегося под воздействием галлюциногенов, они построены так, чтобы свободно передвигаться по дорогам, по песчаным дюнам и даже по морским волнам. «На фестивале Kinetics встречаются искусство, скорость и инженерные изыски, — говорит Моника Топпинг, бывший президент сообщества, организующего эти гонки. — Это нечто вроде триатлона в мире искусства».

По всей территории Соединенных Штатов, от Порт-Таунсенда, штат Вашингтон, до самого Балтимора, проводится около десятка подобных кинетических состязаний. Прародителем этого движения был фестиваль в графстве Гумбольдт, впервые затеянный в 1969 году двумя местными художниками Хобартом Брауном и Джеком Мэйсом. Первым победителем на этих гонках была черепаха, изрыгающая дым и умеющая откладывать яйца. Все мероприятие начинается на центральной площади городка Арката, где тысячи зрителей фотографируют выставленные на конкурс артефакты, а оркестр исполняет хиты 1980-х годов. Ломоть пирога медленно проползает мимо верши, битком набитой дельфинами. Боевой гангстерский автомобиль едет рядом с космическим челноком Endeavour. «Герои Глориополиса» проезжают вместе с компанией суперменов в стиле комиксов Marvel на фоне городского пейзажа. Десяток энтузиастов крутит педали велосипедов, намертво приваренных к остаткам шасси от автомобиля «Форд-Рэйнджер». Эта машина была сконструирована местным жителем Карлом Мюллером, который, как и многие другие участники этих гонок, одержим маниакальной страстью химичить с любыми механизмами- от конструкторов Lego до старинных паровозов. «Я таким и родился, — говорит он, — в одной руке у меня был гаечный ключ,

а в другой — шестеренка».

А дальше едет та самая кинетическая скульптура, на которой позволили прокатиться и автору этой статьи. Теперь я жму на педали ядовито-зеленого трехколесного пляжного багги с претенциозным названием Visualizing Whirled Peas (это приблизительно означает «Визуализация бредовых образов, навеянных полуобморочным состоянием зеленого горошка»), или, если короче, VWP. Машина украшена болтающимися со всех сторон теннисными мячиками и крутящимися волчками-каруселями. У нее одно колесо спереди и два по бокам. Точно так же расположены и места для трех членов экипажа. Справа от меня сидит сам изобретатель VWP Майк Рэнсом. Он создал этот шедевр из подаренного комплекта колес для джипа, подобранных на помойке велосипедов и других сокровищ, какие может найти на свалке понимающий человек. Среди участников этого фестиваля есть и активисты зеленого движения, ненавидящие любые автомобили, и, наоборот, фанаты грандиозных джипов, но почти все они объединены страстью превращать всяческий мусор в самодвижущиеся сокровища.

«Сколько велосипедов пришлось загубить, чтобы смастерить эту телегу?» — спрашивает уличный зевака. «Да где-то штук шесть или семь», — отвечает Рэнсом. Под ногами у каждого члена экипажа VWP имеются велосипедные педали. Они приводят в движение от 18 до 21 велосипедной шестеренки. Дальше передаваемое усилие сводится воедино и подается на еще один редуктор из шести ступеней. Рэнсом работает программистом в Университете штата Калифорния (город Дэйвис), так что ему и карты в руки. Он хвастается, что в VWP реализована возможность 244944 шестереночных комбинаций, то есть именно таково количество имеющихся передач. «Мною мог бы гордиться даже Руб Голдберг!» — заявляет Рэнсом. (Голдберг — знаменитый американский карикатурист, прославившийся в 1940-х годах рисунками фантастических и при этом совершенно бессмысленных механизмов.)

К нашему аппарату подходит кинетический полицейский в застегнутой на все пуговицы куртке и высокой шляпе (мундир соответствует тому, как в XIX веке одевался британский коп). Он проверяет наличие зубных щеток, гудка, десятилитрового ведра и других принадлежностей, предписанных смешными и загадочными правилами состязаний. В полдень, по окончании всех проверок, над площадью разносится рев сирены. Мы яростно жмем на педали и боремся за выгодное место в общем потоке. Объехав площадь три раза по кругу, мы берем курс на запад, прочь из города. Гонка началась.

Скажите на милость, как же вы дошли до такой жизни? Чего ради люди тратят сотни часов, создавая эти скульптуры, способные двигаться по пересеченной местности? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности — просто потому, что это весело. С другой стороны, если копнуть поглубже, то за участием в кинетических гонках можно обнаружить и более серьезную мотивацию. Мероприятия, подобные фестивалю Kinetic Grand Championship, привлекают и художников-профессионалов, и инженеров, что называется, прямо от станка. Всех их влечет пьянящая страсть — экстравагантный вызов, на который при его абсурдных ограничениях можно достойно ответить только не менее экстравагантными техническими и эстетическими решениями. Требования, чтобы все участвующие в гонках аппараты приводились в движение только человеческой мускульной силой, сделало эти гонки более доступными для студентов и домашних рукодельщиков. Помимо эстетической и инженерной компонент, запрет на двигатели добавляет этим гонкам еще одну грань — чисто спортивную, то есть пот от физических нагрузок. «Мне всегда нравилась атлетическая сторона этих состязаний», — говорит Дуэйн Флатмо, участвующий в гонках уже в тридцатый раз.