COM_SPPAGEBUILDER_NO_ITEMS_FOUND
Баланс между работой и личной жизнью: что на самом деле делает нас счастливыми
Технології
Поиск баланса между временем, проведенным на работе, и временем, потраченным «на себя» — новая дилемма нашего общества. В период пандемии для многих этот баланс сместился кардинально. Люди начали чаще задумываться о смысле своей работы и ее необходимости, а также о том, как текущая профессия влияет на качество жизни.
Справляясь с тяжелыми задачами, мы становимся счастливее, и это счастье более ценно.
С другой стороны, существует еще и гедоническое счастье — противоположность эвдемонического. Этот вид счастья связан с получением большого количества позитивных эмоций и относительно небольшого количества негативных (грусти, злости и т.п.). Он также подразумевает минимум сложной активности. Нам также известно, что гедоническое счастье оказывает влияние на физическое и психологическое здоровье человека, и иногда стоит «потюленить», чтобы «зарядиться» этим видом счастья.
Но даже в период безделья на подсознательном уровне мы стремимся к занятости, и это стремление всплывает на фоне ничегонеделания. Недавнее исследование по этой теме позволило предположить, что в мире существует такое явление, как «избыток свободного времени», и если человек ничего не делает больше 5 часов в день, то его настроение и уровень счастья начинают снижаться. То есть, если вы отправитесь на Багамы для того, чтобы просто лежать на Солнце, это не гарантирует вам вечного блаженства.
Это объясняет, почему многие люди предпочитают экстремальный отдых. Исследователи сравнивают такое поведение с созданием резюме из достижений, которыми впоследствии можно похвастаться. Например, некоторые выбирают не самый приятный и местами жестокий по отношению к себе досуг в духе ночевки в ледяном отеле или недельного заезда по голой пустыне. Участники подобных экстремальных мероприятий «ставят галочки» в своем импровизированном резюме достижений, даже отдых превращая в некую борьбу и соревнование с собой, что приближает нас к эвдемоническому счастью, а не гедоническому, и формирует так называемое эмпирическое счастье.