«Когда ты уснешь, я задушу нашу дочь подушкой»: одна история домашнего насилия

В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга журналистки Дианы Садреевой «Ты не виновата. Почему домашнее насилие — это не про любовь». Диана в течение полутора лет общалась с жертвами домашнего насилия, в основу книги легли около 50 интервью. В книге можно прочесть о том, куда обращаться, если ты стала жертвой абьюза, как найти в себе силы разорвать эти отношения, как решиться на первые шаги и какими они должны быть. Но самое главное — в этой книге есть реальные истории жертв. Истории, которые говорят: ты не виновата. С разрешения автора и издательства мы публикуем одну из них.

Вике двадцать лет. Она познакомилась с будущим мужем в восемнадцать, и через год у них родился ребенок. Ребенок не был желанным — после того, как тест неожиданно показал две полоски, Вика четырежды подходила к серому зданию женской консультации города Саратова с мыслями о прерывании беременности. В первые два раза уходила домой, в третий записалась на прием к гинекологу, в четвертый, оказавшись там, постыдилась говорить седовласому пятидесятилетнему врачу о желании сделать аборт.

Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.

Будущий муж, который был старше на семь лет и уже имел трехлетнего ребенка в первом браке, новости не обрадовался, настаивал на прерывании, но в итоге молча принял Викино решение. Она регулярно сдавала анализы и приходила на утренние приемы, как примерная школьница. О том, что внутри нее ребенок, вначале думать не хотела: новые ощущения сложно было назвать приятными. Вика была студенткой первого курса, училась довольно неохотно, поэтому абсолютно спокойно бросила учебное заведение и стала идеальной домохозяйкой. Она очень хотела заслужить предложение о замужестве, но вначале мужчина отказывался звать беременную под венец. По словам Вики, Андрей всегда был скуп на эмоции, строг и холоден, хотя подруги Вики убеждали: «С таким, как он, будешь как за каменной стеной». Он неплохо зарабатывал, самостоятельно покупал продукты, выдавал деньги на необходимые витамины и одежду, но не более {...}

{...}

Андрей впервые избил Вику в день свадьбы: праздник закончился, входная железная дверь захлопнулась за последними друзьями, девушка повернулась к супругу и, не поняв, как, вдруг оказалась прижата к стене. Он схватил ее за горло и процедил сквозь зубы: — И как себя ощущает моя жена? Ей запомнилось злобное выражение его лица: как сузились голубые глаза и надулась большая вена на лбу. Вика попыталась сглотнуть слюну и выкрикнуть хоть слово, но ничего не получилось. Она еще раз посмотрела на него, почувствовав, что воздух заканчивался, а желание жить усиливалось. Он ослабил хватку, и она упала на пол.

 — Я же беременна, — прошептала Вика, — за что... — и, так и оставшись лежать в дешевом свадебном платье, взятом в аренду по случаю торжества, заплакала. Андрей слегка пнул ее, прошел на кухню, кинул пиджак на стул и заварил себе кофе.

— У нас осталось что-нибудь из еды? — крикнул он. Вика хотела подойти к нему, задать несколько вопросов, но вместо этого склонилась над пакетами с едой и, откашлявшись, сказала: — Жареная рыба есть. И торт. {...}

{...}Вике всегда нравились такие мужчины, как Андрей: высокие, худощавые, светловолосые, гоняющие по городу на автомобилях под громкую музыку. С ними ей было комфортно и не стыдно за свое прошлое. Девушка никогда не видела отца, большую часть времени, впрочем, не видела и мать: та была то на пьяных посиделках, то на работе. С шести лет Вика была предоставлена самой себе — ела то, до чего могла дотянуться, забравшись на детский стульчик, надевала то, что находила в груде вещей. Когда-то она любила рисовать и думала, что станет дизайнером, но в итоге поступила на менеджера по туризму в один из самых непрестижных городских вузов. Девственности лишилась в двенадцать и с тех пор никогда долго не засиживалась в одиночестве. Девушка была заметной — красила волосы в яркорыжий и накладывала на ресницы толстый слой фиолетовой туши. Худенькая, невысокая, но смешливая и спортивная, она привлекала внимание мужчин.

С Андреем познакомилась на улице, когда стояла у дороги и, вытянув руку, пыталась поймать машину до дома. Он остановился и сказал:

— Подвезти?

— Да, — ответила она и,  довольная, плюхнулась на кресло. — А можно мне поднять спинку? — спросила, имея в виду водительское сидение.

— Вначале поднять попку, потом поднять спинку, — пошутил он, барабаня пальцами по черному рулю, и Вика засмеялась.

И тогда в машине, и сейчас на кухне она позволила ему вести себя так, как он хотел: сдавить тонкую шею, съесть кусок жареной рыбы, сказать грубую шутку — она молча принимала все его поступки, слова и действия. Под шум телевизора они доели все, что было, и легли вместе спать.

Утром Вика проснулась — ей было больно глотать, вначале она не поняла почему, а потом вспомнила то, что случилось сразу после свадьбы. Она подошла к маленькой деревянной кроватке и достала оттуда ребенка — их дочь, которая родилась семимесячной, крохотной, но здоровой малюткой. Попросила ее:

 — Тише, тише, пожалуйста, не плачь. — Но новорожденные дети не всегда прислушиваются к маминым просьбам.

— Заткни ее прямо сейчас, или я подойду и придушу подушкой.

Она слышала эти угрозы на протяжении последних трех месяцев — с того самого момента, как их выписали из родильного дома. Несколько дней все было в порядке — дочка ела и засыпала, потом опять ела и снова засыпала. Ее сон никто и ничто не беспокоило, как и сон молодой мамы. Андрей не приехал встречать жену и еще двое суток не появлялся дома. А когда вернулся, то прямо в обуви, предварительно пошаркав ногами о коврик, прошел на кухню:

— Ну че, — спросил он осипшим голосом, — как дела?

 — Ты где был? — ответила вопросом на вопрос Вика и сразу же почувствовала боль от деревянной разделочной доски, брошенной в ее голову.

 — Где хочу, там и буду, поняла? Тебя это не касается. Поняла?

Вика смотрела перед собой: белая сахарница была вся в коричневых разводах. «Надо бы помыть», — подумала она.

 — Ты меня поняла?!  — еще раз крикнул Андрей и схватил ее за волосы, собранные в пучок.

— Поняла-поняла, — кивнула Вика. {...}

{...}

— Ты же понимаешь, — сказал Андрей, — я не хотел еще детей. Не хотел жениться. Все, что произошло, исключительно твоя вина. Ты не сделала аборт, хотя я просил. Так что с ребенком тебе придется сюсюкаться самой — от меня не будет никакой помощи.

— Но это и твой ребенок, — попыталась спорить она.

— Нет, у меня только один ребенок, от первого брака. Второй ублюдок мне не нужен.

— Она не ублюдок... Не говори так.

— Если будете мне надоедать, выкину на улицу, — ответил он, выключил телевизор и вытянул ноги на диване. — А теперь я буду спать.

Вика посмотрела на дочку и со слезами на глазах вернулась на кухню. Там пролистала телефоны в записной книжке — из близких только мама, лучшая подружка и друг детства. Рассказывать им о семейной жизни было стыдно, обидно, больно, поэтому она аккуратно положила телефон на стол.

Вика пишет мне, случайно увидев репост моей записи в одной из групп социальной сети «ВКонтакте». На тот момент девушка жила с мужем второй год — дочери едва исполнилось восемь месяцев, и все это время Вика находилась в жутком страхе за ее жизнь.

— Каждую ночь он говорит мне одно и то же: «Именно сегодня я возьму подушку и придушу твоего ребенка». Я, конечно же, стараюсь не спать, держу дочку рядом, но в какой-то момент все равно засыпаю, а утром вскакиваю с ужасом: «Что, если?» Потом вижу, что она дышит, провожу рукой по щеке: если отводит голову и недовольно морщится, значит, все в порядке. Живая.

Я от"